«Самой отрицательной стороной христианства в истории было то, что слишком многое и многие носили внешние христианские вывески и знаки, но не были реально христианскими. Нет ничего отвратительнее лжи, притворства и лицемерия…»
I
У Боккаччо есть рассказ о еврее, которого друг его христианин хотел обратить в христианство. Еврей склонялся к принятию христианства, но для окончательного решения хотел съездить в Рим и там посмотреть на поведение папы и кардиналов, увидеть жизнь людей, стоящих во главе Церкви. Христианин, обращавший еврея в христианство, испугался и решил, что все его старания пропали даром, так как еврей, конечно, не пожелает креститься после того, как увидит все безобразия, которые совершаются в Риме. Еврей поехал и увидел лицемерие, растление, обжорство, корыстолюбие, которые в те времена господствовали при папском дворе среди римского духовенства. И вот результат этого испытания получился неожиданный. Еврей вернулся, и друг его христианин со страхом спрашивает о впечатлении от Рима. Ответ получился самый неожиданный и очень глубокий по своему смыслу. Если христианская вера могла выдержать все безобразия и мерзости, которые он видел в Риме, если несмотря на всё это она укрепилась и распространилась, то значит это истинная вера. Еврей окончательно стал христианином.
Что бы ни имел в виду сам Боккаччо, но в рассказе этом указуется настоящий путь к защите христианства. Самое большее возражение против христианства — сами христиане. Христиане соблазняют тех, которые хотят вернуться к христианской вере. Этим аргументом против христианства особенно злоупотребляют в наше время. О христианстве судят по христианам в наш маловерный век, век широко распространенного неверия. В прежние века, в века веры, о христианстве судили прежде всего по его вечной истине, по его учению, по его заветам. Но наш век слишком поглощен человеком и человеческим. Плохие христиане заслонили собой христианство. Дурные дела христиан, их искажение христианства, их насилия более интересуют, чем само христианство, более бросаются в глаза, чем великая истина христианства. И о самом христианстве многие люди нашего века начинают судить по христианам и христианам ненастоящим, внешним, выродившимся. Христианство есть религия любви, но судят о ней по злобе и ненависти христиан. Христианство есть религия свободы, но судят о ней по насилиям, которые совершали христиане в истории. Христиане компрометируют христианство, соблазняют малых сих…
Христианство не виновато в том, что правду его не исполняют и не осуществляют в жизни. Христос не виноват в том, что заветы Его попирают…
II
Люди легче замечают дурное, чем хорошее, более восприимчивы к внешней стороне жизни, чем к жизни внутренней. Мы легко узнаем о людях с внешней стороны, — как они занимаются торговлей или политикой, как ведут себя в жизни семейной или общественной. Но много ли мы думаем о том, как люди молятся Богу, как протекает их внутренняя духовная жизнь, их духовная борьба со своей греховной природой, как обращены они к миру божественному? Часто мы об этом ничего не знаем и даже не подозреваем о существовании духовной жизни у людей, с которыми встречаемся, или знаем только о людях близких нам, которых мы любим и к которым особенно внимательны. Во внешней жизни, раскрытой для всех, мы легко обнаруживаем действие греховных страстей. А какие за этой внешней жизнью скрыты борения духа, взлеты к Богу, мучительные усилия осуществить Христову правду, мы не знаем или не хотим знать. Нам заповедано не осуждать ближних, но мы постоянно осуждаем их по их внешним делам, по выражению лиц, не вникая в их внутреннюю жизнь…
К Царству Божьему нельзя принудить, нельзя осуществить его без духовного перерождения, которое всегда предполагает свободу духа. Христианство есть религия Креста, оно признаёт смысл страдания. Христос призывает нас взять свой крест и нести его, нести тяготу и бремя, грешного мира. Осуществление Царства Божьего на земле, земного счастья и земной справедливости без креста и страдания есть великая ложь для христианского сознания, есть один из соблазнов, отвергнутых Христом в пустыне, когда Ему показано было Царство мира сего и предложено поклониться ему. Христианство совсем и не обещает необходимого своего осуществления и торжества на земле. Христос даже сомневается, найдет ли веру на земле, когда придет в конце времен, предсказывает оскудение любви…
Человек извращает христианство, а потом восстает против этого извращения, как против самого христианства. В словах Христа, в Христовых заветах, в Священном Писании и Священном Предании, в учении Церкви, в жизни святых, вы не найдете всего того, против чего возражают критики христианства…
III
В Евангелии, в заветах Христа, в учении Церкви, в образах святых, в совершенных осуществлениях христианства вы найдете благую весть о пришествии Царства Божьего, призыв к любви, к кротости, к самопожертвованию, к служению ближнему, к чистоте сердца, и не найдете призывов к насилию, к злобе, к мести, к ненависти, к корысти…
Церковь понимали внешне, отождествляли ее с иерархией, с обрядом, с грехами христиан-прихожан, видели в ней прежде всего учреждение. Более глубокое и внутреннее понимание Церкви, как духовного организма, как мистического тела Христова отодвигалось на второй план, было доступно немногим. Литургию, таинство воспринимали как внешний обряд и относились к нему как к обряду. Глубокий, таинственный смысл литургии оставался скрытым для внешних христиан. И потому легко уходили из Церкви, соблазняясь пороками духовенства, недостатками церковных учреждений, слишком похожих на учреждения государственные, внешним отношением к вере прихожан, лицемерием показного благочестия.
Всегда нужно помнить, что в Церкви есть божественная и есть человеческая сторона, что жизнь Церкви есть богочеловеческая жизнь, взаимодействие Божества и человечества. Божественная основа Церкви — вечна и непогрешима, свята и чиста, она не может быть искажена, и врата адовы не одолеют ее. Божественная сторона Церкви — сам Христос, Глава Церкви, евангельское нравственное учение, основные начала нашей веры и догматы Церкви, таинства, действие благодати Духа Святого в Церкви. Но человеческая сторона Церкви погрешима и изменчива, в ней, в самом церковном человечестве могут быть извращения, болезни, упадок, охлаждение, как может быть и творческое движение, развитие, обогащение, возрождение. Грехи церковного человечества, церковной иерархии не являются грехами Церкви, взятой в ее божественной сущности, и нисколько не умаляют святости самой Церкви. Христианство сопротивляется человеческой природе, требует ее просветления и преображения, и человеческая природа сопротивляется христианству, пытается исказить его. Происходит постоянная борьба между божественным и человеческим, в которой то божественное просветляет человеческое, то человеческое искажает божественное. Христианство возвышает человека, ставит его в центре мира. Сын Божий стал человеком, вочеловечился и этим освятил человеческую природу. Христианство указует человеку высшую цель жизни, говорит о высшем происхождении человека и высшем его назначении. Но христианство в отличие от многих других учений не льстит человеческой природе в ее греховном, падшем состоянии, оно требует от человека героического самопреодоления…
Нетерпимость, фанатизм и жестокость, которые нередко проявляли христиане в истории, и были следствием неспособности человеческой природы вместить полноту христианской истины о любви и свободе. Человек усвоил себе часть христианской истины и помешался на ней, полнота же истины, полнота света оказалась доступной лишь немногим. Человек обладает способностью всё искажать, самую высокую истину, и делать ее орудием своих страстей…
IV
Люди требуют себе свободы, не хотят, чтобы их принуждали к добру. А за последствия безмерной свободы, данной им Богом, они обвиняют Бога. Кто же виноват в том, что жизнь человеческая наполнена злом? Христианство ли виновато, Христос ли виноват? Христос никогда не учил тому, за что христианство критикуют, не любят и отвергают. Если бы люди следовали за тем, чему учит Христос, то не было бы в христианском мире того, за что против христианства восстают.
У Уэльса есть где-то диалог между людьми и Богом. Люди жалуются Богу, что жизнь полна зла и страданий, войн, насилий и пр., что она становится невыносимой. Бог отвечает людям: вам это не нравится, так не делайте этого. Этот удивительный по простоте разговор очень поучителен. Христианство существует в мире при страшном сопротивлении сил зла, оно действует в темной стихии. Не только зло человеческое, но и зло сверхчеловеческое сопротивляется христианству. Против Христа и Его Церкви восстают силы ада. И эти силы ада действуют не только вне Церкви и христианства, но и внутри Церкви и христианства, чтобы Церковь разлагать и христианство извращать. Мерзость запустения есть на месте святом, но от этого оно не менее свято, оно еще более светится. Если бы люди имели духовную зрячесть, то они наверное увидали бы, что, извращая христианство, изменяя христианству и проклиная христианство за то дурное, в чем не христианство повинно, они распинают Христа. Христос вечно проливает свою кровь за грехи мира, за грехи тех, которые Его отвергают и распинают. Об истине нельзя судить по людям, да еще по худшим из людей. Нужно посмотреть прямо в лицо Истине и увидать исходящий от нее свет. В людских же отражениях об Истине нужно судить по лучшим, а не худшим, о христианстве нужно судить по апостолам и мученикам, подвижникам и святым, а не по огромной массе полухристиан, полуязычников, которые всё делают, чтобы исказить образ христианства в мире.
Два великих испытания были посланы христианскому человечеству в мире — испытание гонением и испытание торжеством. Первое испытание, испытание гонением, христиане выдержали и дали образы мучеников и героев. Христиане выдержали его в самом начале существования христианства, когда они подверглись гонению со стороны римской империи, они выдерживают его и в наши дни, когда в России подвергает гонению христиан коммунистическая власть. Но много труднее выдержать испытание торжеством. Когда император Константин склонился перед Крестом и христианство стало религией господствующей, государственной, тогда начался длинный период испытания торжеством. И это испытание христиане выдержали не так хорошо, как испытание гонением. Христиане нередко сами превращались из гонимых в гонителей, соблазнялись царством мира сего, господством над миром. Тут и внесли христиане те искажения христианства, которые стали предметом обвинения против него. И христианство опять-таки не виновато в том, что люди не сумели вынести радости его торжества в мире и торжество это превратили в искажение самого образа христианства. И еще раз был распинаем Христос теми, которые почитали себя Его слугами на земле, и не понимали, какого они духа…
V
Люди нашего времени, далеко ушедшие от христианства, часто думают, что христианская Церковь должна состоять из людей совершенных, из святых, и осуждают Церковь за то, что в ней столько людей грешных, несовершенных, столько плохих христиан. Но это есть непонимание природы Церкви, забвение ее сущности. Церковь и существует прежде всего для грешников, для несовершенных, для погибающих. Церковь всегда нисходит в грешный мир и действует среди стихий мира, погруженных в грех. Церковь — небесная по своему происхождению и вечная по своей основе, но она действует на земле и во времени, она не остается на высотах, вдали от грешного мира, корчащегося в муках, она прежде всего должна помочь этому миру, спасать его для вечной жизни, подымать его до неба. Сущность христианства в соединении вечности и времени, неба и земли, божественного и человеческого, а не в отделении от времени, от земли, от человеческого. Временное, человеческое должно быть не отрицаемо и отвергнуто, а просветлено и преображено.
В первые века христианства было сектантское движение в Церкви — так называемый монтанизм, который утверждал, что Церковь состоит исключительно из совершенных и святых, и требовал извержения из Церкви грешников и несовершенных. Церковь для монтанистов была общиной людей, получивших особые дары Духа Святого. Таким образом большая часть грешного христианского человечества оказывалась вне Церкви. Подлинное церковное сознание осудило монтанизм и утвердило понимание Церкви, как Церкви спасающихся грешников. Святые являются оплотом и опорой Церкви, но не из них только состоит Церковь, к ней принадлежит человечество во всех ступенях совершенства, человечество, спасающееся от грехов. Церковь на земле есть Церковь воинствующая, борющаяся со злом и грехом, но не прославленная еще. Христос сам был с мытарями и грешниками и Его осуждали за это фарисеи. И Церковь Христова должна быть подобна Христу, она не может быть только с чистыми и совершенными, она прежде всего должна быть с погибающими. Христианство, признающее одних чистых и совершенных, было бы христианством фарисейским. Сострадание, снисхождение, милосердие к ближним со всеми их грехами и несовершенствами, есть дело христианской любви, есть требование христианского совершенства. Осуждение христианства за ту земную грязь, которая прилипла к Церкви в ее историческом пути, есть фарисейство. Да и вряд ли сами осуждающие так уж чисты и совершенны.
Монтанизм есть пример ложного максимализма в христианстве. Но такого рода максимализм обнаруживает свою нехристианскую природу, он всегда есть недостаток любви и духовная гордость, есть ложный морализм. Ложь максимализма заключается в том, что вы ставите максимальные требования не себе, а другим людям. Вы осуждаете других людей за то, что они не осуществили максимальной чистоты, совершенства, святости, сами же этой максимальной чистоты, совершенства, святости и не думаете осуществлять. Те же, которые действительно достигали максимального совершенства и святости, обыкновенно не осуждали других. Святые, старцы очень снисходительны к людям. Максимальные требования нужно ставить прежде всего себе, а не другим. Максимальные требования к другим есть обыкновенно лицемерие и фарисейство. Христианство есть религия любви и оно соединяет в себе суровость, строгость, максимальную требовательность прежде всего к себе, со снисходительностью, милосердием и мягкостью в отношении к ближним…
VI
Ложь думать, что легко осуществить заветы Христа, и что христианство не истинная религия, потому что христиане плохо осуществляли заветы своей религии. Но не меньшая, еще большая ложь думать, что не нужно и пытаться осуществлять христианство во всей полноте жизни, что не нужно и стремиться к совершенству, подобному совершенству Отца Небесного, так как все равно первородный грех не допустит осуществления совершенства. В каждое мгновение своей жизни христианин должен стремиться к совершенству, подобному совершенству Отца Небесного, к Царству Божьему. Вся жизнь христианина должна стоять под этим знаком. Ищите прежде всего Царства Божьего, и всё остальное приложится вам…
VII
Самой отрицательной стороной христианства в истории было то, что слишком многое и многие носили внешние христианские вывески и знаки, но не были реально христианскими. Нет ничего отвратительнее лжи, притворства и лицемерия…
Реальное осуществление христианства, Христовой Правды и Христовых заветов представляется иногда людям непосильной, безнадежной задачей. Но ведь само христианство учит нас тому, что одними человеческими силами оно не может быть осуществлено в жизни. Невозможное для человека возможно для Бога. Верующий в Христа знает, что он не один, что Сам Христос с ним и что Правду Христову он призван осуществлять в жизни вместе с самим Христом, своим Спасителем.
Н.Бердяев, русский религиозный и политический философ.
1928г.
Количество просмотров (149)